|
Отправлено: 15.07.06 16:21. Заголовок: Re:
«Ненавижу её».
Сашка откинулся на спинку стула и рассеяно перечитал только что написанную фразу.
Вообще, он считал ведение дневника довольно глупым и неосторожным занятием. Ведь всегда есть маленькая вероятность, что его кто-нибудь найдет и прочитает. Или, того хуже, начнет шантажировать автора. Хотя, безусловно, тогда можно встать в позу, гордо вскинуть голову и заявить, что «скрывать мне нечего», «я не стесняюсь своих мыслей» и «да, я такой». Но всё равно ставить себя даже и под слабо возможный удар не хотелось.
Он не хотел вести дневник. Не собирался. Просто так само собой получилось, что он вытащил из ящика стола чистую тетрадь и написал в центре страницы…
- Ненавижу её…
Сашка хмыкнул и аккуратно подчеркнул надпись. На мгновение задумался и подписал под чертой: «Определенно, не-на-ви-жу».
Он невесело ухмыльнулся и засунул тетрадь обратно в ящик.
Главной его проблемой было то, что он не питал иллюзий. И от этого было до противной обреченности горько.
***
Сашка был приемным сыном. Он знал это. Он почти не помнил своих двух лет, когда его забрали из детского дома. Но когда тебе тринадцать, и ты случайно слышишь ссору родителей и яростный приглушенный выкрик «да он тебе вообще не сын!» - по неволе становишься до параноидальности любопытен.
А вот Сергей на самом деле был их ребенком. Сашка долго не мог понять – завидует ли он ему по этому поводу или нет, но, в конце концов, с недетской ехидностью решил, что это чертовски сложно завидовать тому, кого ты считаешь богом.
Нет, это, конечно, несколько утрированно. Богом старшего брата Сашка не считал. Он им просто восхищался. И, пожалуй, ещё любил больше всех на свете. Как кумира, пример для подражания. Впрочем, никогда этого не показывая.
Между ними вообще были часты нормальные мальчишеские стычки до драки.
Но Сашка ценил Сергея. Больше, чем кого бы то ни было.
Разница всего в три года не помешала Сергею стать главным воспитателем мелкого. Он сам научил Сашку читать и считать, да и вообще возился с ним больше, чем мать.
Чего уж говорить о том времени, когда родители погибли в авиокатастрофе? Старшему брату тогда только-только исполнилось восемнадцать, но приходилось ещё и утирать сопли младшему.
***
Сашка смотрел, как медленно темнеет потолок. Ещё два месяца назад сумерки означали, что скоро вернется с работы брат, а значит, пора готовить ужин.
Уже два месяца Сашка не ужинал вообще.
Он поднял руку и медленно вывел в воздухе: «Ненавижу» и тут же стер ладонью.
- Ну, главное, что он счастлив, да?
Следом за словами на волю вырвался горький смешок. Сашка поморщился.
Это было весело. И чертовски уютно – всегда ужинать вместе. Словно весь мир где-то далеко, за задернутыми занавесками и закрытой на замок дверью.
Ничто больше не имело значения. Только смех, байки про работу-школу или молчание вдвоем.
Сергей заставил его пойти в одиннадцатый класс.
- Школа и высшее. И только попробуй сделать иначе – прибью.
Сам он сразу после гибели родителей перевелся на заочное и пахал, как лошадь, чтобы брата не забрали в интернат. По правде говоря, за это ему Сашка был безумно благодарен.
Но вот уже два месяца подряд Сашка не зажигал по вечерам свет в квартире, не зашторивал окна. И чужой, далекий мир беззастенчиво заглядывал в квартиру холодными глазами фонарей.
***
Она была хорошенькой. По мнению Сергея. Сашка же считал, что она тупая уродина. Жалкая улыбка, лошадиный смех, пустые глаза и некрасивые, со слишком четко выделяющимися узлами суставов, пальцы. И да. Кривые ноги.
Сергей встречал её из института и провожал до дома. Или вел в кафе, если удавалось грамотно сэкономить, и выпадал случай щегольнуть.
Первую неделю он отговаривался задержками на работе. А потом притащил её в их квартиру. В их МИР.
- Внедрение постороннего элемента! Опасность! Опасность! – Сигнализация в голове Сашки не затыкалась ни на секунду. С первого момента, как он увидел «Ветти».
Так её ласково называл Сергей. Светик-ветик-ветти. Более глупого прозвища Сашка себе не представлял.
***
Часы громко тикали, заставляя сердце биться в одном ритме с ними. От окна тянуло холодом. Они так и не заклеили его на зиму. Сашка закрыл глаза – шевелиться не хотелось. Вставать за пледом – тем более.
Он пытался представить, чем сейчас занят Сергей. От посылаемых воображением картинок глупая мышца в груди начинала мерзко скулить.
Если бы Сашка был менее гордым – он бы ей вторил.
Ему уже давно хотелось завыть на луну. Спасало только то, что она всегда была закрыта тучами.
Приходилось держать себя в руках.
***
Очень хотелось сказать, что всё летит под откос. И что суть его существования теперь – одиночество. И что это не честно – бросать тех, кого приручаешь.
Только Сашка отлично понимал, что это эгоистичный бред. И что нет у него прав посягать на брата. И что Сергей – не частная собственность, а живой человек, со своими мечтами и желаниями. И что, в сущности, Сашка ему никто – так, иждивенец на шее. Даже кровные узы не связывают.
От этого понимания особенно отчаянно хотелось лезть на стену.
А Сергей улыбался. И, казалось, вообще летал на крыльях. Он всё чаще ночевал вне дома – Сашка был уверен, зубовный скрежет слышат все соседи.
Мелкому всё сложнее было улыбаться в ответ, отмахиваться и говорить: «Всё в порядке. Да ладно тебе! Нифига я не скучаю! И не обижаюсь ни разу! Угомонись уже». А в голове звенела подлая мысль: «Если он женится – я сдохну».
А ещё поганей было быть одному. Как-то так вышло, что Сашка не озаботился тем, чтобы завести друзей. В его мире не был нужен никто, кроме брата. Слишком уж хорошо это было – мир на двоих. Абсолютное доверие и взаимопонимание. Боевая стойка – спина к спине, против всех.
А теперь ему даже поговорить было не с кем.
И страшно пугала, плавающая где-то на периферии сознания мысль: «А что, если я ему больше не нужен?»
Света бывала у них не часто. По правде сказать - всего пару-тройку раз. И каждый из них заставлял Сашку опутывать себя стальными нитями самоконтроля:
Будь пай-мальчиком.
Не нахами.
Не задень.
Не убий.
Ненависть вытесняла из вен и артерий кровь и постоянно, с каждым вздохом, приливала к мозгу.
Сашка улыбался и вежливо шутил.
Света смеялась громким, режущим слух смехом, который прокатывался по всей квартире и разбивал в дребезги останки уютного мирка их дома.
Сашка пытался сглотнуть комок в горле.
Света называла его Шуриком.
Сашка сцеплял пальцы и мечтал её ударить.
А Сергей был счастлив.
***
Входная дверь хлопнула. На часах было полседьмого вечера. Сергей сказал, что не придет ночевать сегодня.
Сашка кубарем скатился с постели и понесся в коридор.
Он уже давно не видел брата настолько угрюмым.
- Чего свет нигде не горит? Спишь что ли?
- Нет, - не слишком доверяя голосу, Сашка ещё и отрицательно помотал головой, - Есть хочешь?
Теперь уже помотал головой Сергей.
Очень хотелось спросить – что стряслось? Но и так понятно – они поссорились. Поэтому Сашка молчал, нерешительно переминаясь с ноги на ногу, и смотрел, как брат расшнуровывает ботинки.
- Холодно. Брр… руки-ноги закоченели. Сделаешь чаю?
Сашка с готовностью кивнул и ринулся на кухню – ставить чайник. Сердце почему-то отстукивало бешенный ритм. А в голове плотно засела строчка из «Юноны и Авося»: «…что-то случилось или случится, ниже горла высасывает ключицы...»
Он обернулся и вздрогнул. В дверях стоял Сергей. Сумрачный и усталый.
- Она меня бросила.
Чашка с синими розами с громким стуком упала на пол, и Сашка мысленно поблагодарил бога, что она небьющаяся.
- Что?!
Сергей рассеяно взлохматил волосы на затылке и горько усмехнулся. Прошел на кухню, сел за стол и только после этого ответил:
- Сказала, что нам лучше расстаться. Когда я спросил почему, ответила - много причин. Я протестовал, мы поссорились и, в конце концов, она начала кричать, что я её достал. И вообще - недостоин. А у неё через полчаса свидание с нормальным парнем.
- Вот сука, - С чувством прошипел Сашка, стискивая кулаки.
- Не надо, - Сергей поморщился, как от зубной боли, - Не надо, Саш. Она хорошая, просто… так получилось… - он принял из рук брата чашку с горячим чаем и, тихо вздохнув, уткнулся в неё носом.
Сашка отошел к окну, от возмущения и негодования трудно было дышать. Он мысленно слагал такие матерные тирады, что любой извозчик удавился бы от зависти.
А в голове рефреном билось: «ненавижу, ненавижу, ненавижу её…»
конец
|
- участник сейчас на форуме
- участник вне форума
